МНЕ БЫЛО СТЫДНО ЗА САМОГО СЕБЯ
Газеты, журналы, телевизионные профилактические передачи и, наверное, больше других интернет переполнены похожими фишками, что мне хотелось бы здесь выложить. Такие посты принято называть исповедями наркоманов. Мне кажется, что это, скорей, некая естественная реакция на принесенную боль (как при ожоге руки происходит её рефлекторное одергивание). Ведь наркомания — заболевание душевное : из вялотекущей формы последовательно переходит в состояние спокойного течения, периодически обостряясь и снова успокаиваясь. У каждого продолжительность этих циклов различна – как водиться всё зависит от человека. Многие, совершенно непонятно почему, видят в этих постах некий ликбез. И то ли от желания отведать остреньких ощущений, то ли от недопонимания, воспринимают их как призыв к действию, с целью доказать, что именно мой волевой организм этой проблемы не допустит и уж как минимум не позволит какому-то белому порошку завербовать мою душу и тело. Буду банальным, если скажу, что именно так я и думал, когда в первый раз запускал мутную жидкость себе в вену…
1997 год (18 лет). Тогда я впервые увидел, что такое героин вообще. Мой лучший друг пришел на лекцию в университет в непонятном виде. Он как-то слишком официозно со всеми поздоровался и моментально ретировался, усевшись в самом неприметном углу аудитории. Явно не пьяный, глаза стеклянные. Всегда живой, подвижный, общительный сейчас он явно не походит на самого себя: молча сидит, обхватив голову руками; на любой вопрос что-то невнятное бормочет. Мы подумали, что что-то очень серьезное в семье, может даже и умер кто, наверное, лучше его не беспокоить. После занятий он отказался идти домой, зашёл в аудиторию и там завалился за последнюю парту, изредка очень медленно поднимая голову и ещё медленнее опуская ее назад. Преподаватель не был строгим, отчего охотно повёлся на нашу версию семейных проблем и его не беспокоил…
2002-2005 (21-26 гг.) Но вот собственно я и дошёл до того периода жизни, на котором стоит остановиться поподробнее. Отучился с горем пополам в университете. В армию не пошёл. Работал на скучных и неинтересных работах. Уже реже, но всё равно время от времени попивал вино. Почти 4 года беспробудного пьянства не поднимали самооценки, мой темперамент требовал общения – душевное состояние его исключало. Нужен был какой-то резкий всплеск, необходимо было что-то срочным порядком изменить, сделать что-то радикальное. И сделал… Известные выражения типа “Кайф на кончике иглы” или “Контрольный аккорд в струну” не были понятны до того самого момента, когда… Дальше буду писать именно так, чтобы максимально приближенно передать словами ощущения, чтобы было понятно, чтобы выразительнее отразить глубину своего заблуждения.
Естественно первый укол не стал последним, как не стал последним второй, а затем десятый. Доза неуклонно росла, а кайфа ощущалось всё меньше. Я находил в себе силы не воровать, хотя был близок к этому: занимал, распродавал свои вещи, ушёл маленький телек из моей комнаты, видак, фотоаппараты, плееры, диски, дорогая гитара ушла за одну дозу, и т.д. Каждый следующий укол я убеждал себя в том, что он-то и был последним. Я был убеждён, что держу ситуацию под контролем. Я был просто необыкновенно глух к попыткам вразумить меня, пресекая любую помощь на корню. Многочисленные попытки соскочить были всегда одинаково провальны, а мои самые искренние обещания смешны уже даже и для меня самого. Меня периодически поламывало, уже так много раз, что можно было бы и подумать, что к этому можно привыкнуть. Нет… К этому привыкнуть нельзя!!! Ломку можно только отложить – исключить невозможно. Причём, чем дольше переносить её наступление, тем безжалостней она будет проходить. Говорят, это одна из самых изощренных из всех существующих пыток. Я не согласен. Это гораздо страшней. Это такое состояние, когда всё тело выворачивает наизнанку, а потом вворачивает обратно. Хочется орать, выдирать из себя куски мяса, разбежаться и со всей силы впечататься головой в стену.
Мне помогло выбраться огромное количество факторов, каждый из которых в разной степени важен, но ни один из них не был решающим. Моё состояние физическое было если не критичным, то весьма к тому близким (при росте 1-88, я весил всего 62 кг.); психическое состояние вызывало ещё большее опасение: я был совершенно нехарактерно для себя нервозен и вспыльчив, развилась стойкая паранойя, грозившая вот-вот перерасти в настоящий психоз. Резко сбивалось дыхание, по этой же причине переклинивала ритмика сердца, прыгало внутричерепное давление. В общем, первый фактор — это реальное опасение за собственную жизнь. Потом конечно мои жизненные принципы и отношения с близкими. Согласитесь, когда родная мать говорит о том, что ей было бы легче, если я бы поскорее умер, если говорит это безо всяких эмоций и с холодным рассудком, то нельзя на это никак не реагировать, хотя я как-то умудрялся. Я совершенно забросил свои увлечения музыкой, творческими проектами, прекратил всякое общение с девушками, перестал работать. Общение с друзьями променял на контакты с теми шнырями и отморозками, против которых всю свою жизнь вёл отчаянную борьбу и сам медленно, но верно становился таким же. Мне было стыдно за самого себя так, что я лишний раз отказывал себе просто поговорить с другом, или просто приятным мне человеком по телефону, просто потому что мне было стрёмно за себя такого. Я по человеческой сущности человек очень, даже где-то слишком мнительный, поэтому для меня этот фактор тоже стал очень важным в процессе принятия волевого и окончательного решения отказаться, раз и навсегда прекратить. Ещё один немаловажный момент — деньги. Их просто не было, но они были нужны. Я умудрился не начать воровать. Но я был весь в долгах: был должен всем своим знакомым, а самым лучшим из них особенно много. Я не отдавал, я бесконечно врал, а вместо того, чтобы отдавать, занимал ещё и ещё. Как и на какие ухищрения я шёл, чтобы выпросить деньги, мне просто не хочется говорить. Если я не воровал физически, я воровал морально, а это значительно хуже.
Всё это, в конце концов, и сложило потребность в том, чтобы принять в один прекрасный день целенаправленное, искреннее спасительное решение. Дальше всё было уже проще. На больничке мне помогли справиться с кумаром. Капелки, успокоительные, снотворные и обезболивающие. Очень помогли мне друзья – они очень искренне приняли моё возвращение и никогда не допускали по отношению ко мне стереотипа «наркомана». «Корешки» первое время продолжали позванивать, это давило, страшно мешало, но выдержал и это.
Помогло то, что довольно быстро я устроился, наконец, на работу и не только получал за неё деньги, расплачиваясь с долгами, но и моральное удовлетворение от труда. Впервые я занимался именно тем, чем хотел. Я практически не пью алкоголя, стараюсь контролировать обстоятельства жизни и больше не допускать искушений . Сейчас учусь на заочном юридическом (не хочу становиться юристом, но желаю оградить себя и близких мне людей от правового беспредела). Свободное время стараюсь проводить в удовольствие, не забывая и о саморазвитии. Вот, наверное, и всё…