Дата публикации: 12.04.2021

Сказки об Италии

8bd108ae

Сказки об ИталииСнимки, сделанные в этом городе, я показал своим знакомым. И спросил: из какой они страны? Называли Италию, Голландию. Очень удивлялись, когда выяснялось, что это Россия, Йошкар-Ола.

Даже те, кто не бывал в марийской столице несколько лет, не могут себе представить ее такой. У Йошкар-Олы есть узнаваемый центр, сложившийся полвека назад: площадь с театром, университетским зданием, широкий проспект, на котором обосновалась республиканская власть, мосты над тихой рекой Малой Кокшагой… И тут выясняется, что в городе есть еще один центр, где каждый дом — настоящее произведение архитектуры, что есть кремль, которого никто не видел раньше, что улицы украшают самые неожиданные памятники: царю Федору Иоанновичу, императрице Елизавете Петровне, сиятельному Лоренцо Медичи, при котором наступил расцвет искусств и наук, Алексию Второму.
Где все это может находиться? Старый центр снесен?

Нет! Йошкар-Ола сохранила его весь, причем каким-то непостижимым образом удалось оставить неприкосновенным сам дух соразмерного человеку города середины ХХ века — доброго, спокойного, не забитого транспортом.
Но рядом выросло такое… Рядом — это в заболоченной пойме Малой Кокшаги. Пойма начиналась в нескольких сотнях метров от центра — камыш и осока, грязное мелководье. В начале восьмидесятых Йошкар-Ола построила на другом берегу реки первые жилые кварталы. Сырая пойма оказалась в самой середине растущего города.
Серьезное наступление на пойму началось лет десять назад. Земснаряд методично засыпал низину песком. Ломали ветхие дома трех старых кварталов Йошкар-Олы, доставшиеся в наследство от крохотного провинциального Царевококшайска, где в начале века жило около двух тысяч человек.
Яркий человек с безупречным вкусом, известный фотограф Антон Ланге, оказавшийся здесь в ходе работы над проектом «Россия из окна поезда», с долей иронии заметил: «В Йошкар-Оле срочно строят исторический центр». Воля региональной власти была понятна: руководители республики хотели видеть столицу запоминающимся, оригинальным городом. И в то же время продолжить традиции этого края в его застройке.
Чебоксары, центр которых заново застроили после того, как водохранилище подняло уровень Волги, стали замечательным по красоте городом. Президент Чувашии Николай Федоров рассказывал журналистам: «Вот едем мы с Владимиром Владимировичем по Московскому мосту. И он говорит мне: «Николай, останови!» И вот Владимир Владимирович вышел из машины, обвел взглядом наш город, наш залив, и говорит: «Европа, Николай, Европа!» И так три раза».
Трудно представить себе, что сказал бы сейчас руководитель страны, остановившись на мосту в Йошкар-Оле. И сколько раз бы это повторил. Но нет никаких сомнений — оценка была бы высокой. Европа.

Постороннему человеку, не знающему, не понимающему этот край, возможно, набережная Малой Кокшаги покажется этаким нагромождением стилей. Вот епархиальное здание, на фасаде которого двенадцать апостолов. Вот мраморные парапеты над водой. Мраморными включениями в отделку посверкивают дома, в которых сразу угадывается элитное жилье. Торжественно здание, где разместилась школа-интернат для художественно одаренных детей. И в окнах, какое совпадение, видны античные скульптуры, которые полагается рисовать на занятиях. Школа эта воспитала весь цвет современных марийских художников, но могли ли они мечтать несколько десятилетий назад о таком чудесном здании? Резные белокаменные лестницы ведут на второй этаж Дворца бракосочетания, и там весь день толпится волнующийся и счастливый народ.
Все здания — в три-четыре этажа. Напротив в реку глядится краснокирпичная громада стен и башен, напоминающих старые русские кремли. За ними храмы-новоделы из силикатного кирпича — но с каким изяществом из него выложены самые сложные элементы! Человек, идущий из микрорайона Центральный в реально старую часть города, не просто пересекает по мосту Малую Кокшагу — он проходит через несколько башен — как сквозь несколько эпох. Он встретится с памятниками. На него посмотрит любимый писатель марийцев, автор исторических романов о средневековье, об эпохе Ивана Грозного и присоединении Поволжья к России Аркадий Крупняков. Посмотрят и основоположник марийской литературы Сергей Чавайн и первый композитор среди марийцев Иван Ключников-Палантай. А рядом будут Медичи, Богородица с младенцем Христом…

Удивит йошкар-олинский кремль и башни — его и стоящие отдельно по берегам реки. Кремль совсем новый. Он стоит на месте средневекового деревянного, том самом, которое затем было совершенно беспорядочно застроено. Возвели его на выгодном для вложений и явно дорогом месте. А могли бы поставить многоэтажный офисный центр и гипермаркет со стоянкой, как это делают в других городах. Стиль башен, стен, гульбищ по ним заимствован у соседей, у кремля нижегородского. В центре кремля — открытая концертная площадка с отличной акустикой. А на стенах — все прошлое Марий Эл с древнейших времен в фотографиях, схемах, цитатах. Рядом с кремлем можно видеть башню, удивительно напоминающую московскую Спасскую башню, даже своими часами, и церковь, похожую на храм Василия Блаженного. Это на западном берегу реки. На восточном берегу реки — а где же еще? — стоит постройка, в которой читаются черты казанской башни Сююмбике.
Но присмотримся: доминантой среди этого чуда смотрится масштабный дом, напоминающий замок, — в нем разместились марийские радиокомпании. Житель Марий Эл видит в нем не просто замок, а замок Шереметевых в поселке Юрино — одну из самых удивительных построек в республике. Каждый, кто живет в Марий Эл, хоть раз бывал в замке или еще мечтает о такой поездке.
Потомки княжеского рода Шереметевых обзавелись юринским имением в начале XIX века. Василий Петрович Шереметев, подолгу живший в Риме, мечтал о том, чтобы построить на собственной земле дом, ничем не уступающий по красоте лучшим постройкам итальянского Возрождения, дом, наполненный великими произведениями искусства, похожий на замок. Строительство его шло около четверти века. К началу ХХ столетия шереметевский замок, который было видно с Волги, стал одной из главных достопримечательностей ее среднего течения. Им любовались, но его не принимали, не понимая, зачем нужно соединение стилей и эпох в век пароходов и паровозов. Однако от замка невозможно было оторвать взгляд. И в его залах хранились подлинники лучших мастеров итальянского Возрождения — те самые, которые после революции оказались благодаря заботам местного уездного комитета ВКП(б) в Эрмитаже.
Памятник Медичи запоминается девизом:
«Польза Отечеству. Величие семейства. Процветание искусства»
Но итальянское Возрождение пришло к нам и в совсем другом обличии — грозном, воинственном. Зодчий из Италии, имя которого сохранено в документах как Аристотель, руководил постройкой кремля в Москве. Итальянец, названный в летописях Петр Фрязин, полтора десятилетия в начале XVI века вел постройку кремля в Нижнем Новгороде. Легендарный реставратор Святослав Агафонов, который восстановил этот кремль в прошлом столетии, изучал остатки древней кладки и обнаружил потрясшую его вещь. Оказалось, зодчий применил в конструкции стен и башен самые новые для той эпохи фортификационные разработки, принадлежавшие Леонардо да Винчи — его старшему современнику и, вероятно, учителю. Вот когда Италия пришла в Поволжье, к соседям марийцев. И ее мастера любили этот край, понимали — иначе могли ли они создать те архитектурные образы, без которых не представишь себе тот же Нижний Новгород.
Итальянские сны снились здесь спустя триста лет предводителю нижегородского дворянства Шереметеву, и разве это случайность? Может быть, приехав в Италию, гуляя по ее городам, Шереметевы вдруг вспоминали свой губернский город. Догадывались ли они, почему?
Их замок в советское время часто и не лучшим образом менял хозяев. Дольше других в нем задержалась турбаза, приспосабливая помещения под нужды отдыхающих, чтобы были и кинозал, и столовая, и еще бог знает что. Юринский замок долго и безуспешно восстанавливают, прекрасно понимая, что былого не вернешь. В нем, как и прежде, живут туристы, но есть и музейные залы.
Приходилось в Юрине видеть очередной «пазик», из которого выходили два десятка сельских жителей и направлялись в шереметевский парк. Там их встречала экскурсовод, которая напускала на себя важность и произносила вслед за приветствием первую фразу: «Замок относится ко второй половине XIX века и построен в стиле эклектики». Сельчане переглядывались и шепотом повторяли незнакомое ученое слово. Можно его произнести с пренебрежением. И даже очень просто: вот такая беда — ну, не чувствует человек меру вещей, соединяет слишком разное. А можно увидеть в этом и совершенно другое — попытку объять целый мир в его сложности, смонтировать несоединимое, заставить его звучать, наполнять собой пространство и слушать, слушать все это невероятное многоголосье.
Его-то и слышишь в Йошкар-Оле. И в этой эклектике, как оказывается, нет ничего случайного.
А нагромождение в центрах современных российских городов офисных зданий из бетона и стекла и их (лучше Пушкина не скажешь) однообразная красивость — это принципиально лучше? В отличие от тоскливых сиявших огромными окнами коробок 70-х годов нынешние имеют закругления и выкрашены не в серый цвет, а как-то попестрее. Они обязательно огромны и нависают над людьми. И архитекторы в связи с этим рассуждают о новых формах. Только несведущему человеку может показаться, что йошкар-олинское Возрождение — это обязательно дорого, это обязательно какие-то непомерные расходы бюджета. Пресловутые футуристические формы, за которыми тоже уже почти век истории, — штука не менее дорогая. Но очень и очень банальная: видеть ее можно и в Нижнем Новгороде, и в Екатеринбурге, и Ростове. Волгоградские новые овальные небоскребы готовы закрыть собой чуть ли Родину-мать на Мамаевом кургане…
Нет, уважаемые, эклектику можно воспринимать как совершенно самостоятельный стиль. В Йошкар-Оле его не получается не уважать. Ведь уважаем же мы мастерски сделанные декорации в театре. И калейдоскопичность центра придает городу многомерность, заставляет человека быть аккуратным, чтобы не повредить прекрасное, будит в ком-то историческую память.
Или не только ее?
В масштабном доме (слева) разместились марийские радиокомпании. Жителям Марий Эл он напоминает замок Шереметевых в поселке Юрино (справа) — одну из самых удивительных построек в республике

— Многим молодым людям нравится то, как выглядит новый центр нашего города, они гордятся им, — рассуждает одна из самых известных ученых-финноугроведов Татьяна Никитина, доктор исторических наук, археолог. — А я… Иногда мне кажется, что я попадаю в какую-то сказку — это словно тот Город Мастеров, о котором я читала в детстве.
Нет гармонии в этом мире. Нынешним летом правительство Марий Эл отказалось финансировать пригородные поезда, их в республике отменили все до одного. Многие дороги в Йошкар-Оле в ужасном состоянии, разбиты. От сумрачного, давно не ремонтировавшегося автовокзала уходит все меньше автобусов — и этот вид транспорта развален, а людей, едущих в районы, подбирают на городских улицах в каких-то условленных местах частные «газели». На окраине города еще есть бараки с «удобствами» во дворе — вот например, на улице Соловьева, за вокзалом. Многого хотелось бы, но плохи дела с республиканским бюджетом.
Кто-то наверняка попрекает власть за кремль и набережную: вот на что все средства ушли. Но глядя на эти удивительные постройки, тут же невольно начинаешь чувствовать: рядом с ними все обязательно начнет рано или поздно налаживаться. По-другому не бывает.

Николай МОРОХИН