Я часто ошибаюсь в людях…
Я часто ошибаюсь в людях…В «Ленкоме» праздник — 13 октября театр будет отмечать 80‑летие своего художественного руководителя Марка Захарова. Юбилей юбилеем, но театр продолжает напряженно работать, выпуская премьеру за премьерой. А худрук, как обычно, полон энергии и творческих планов.
— Марк Анатольевич, в «Ленкоме» всегда был удивительный актерский ансамбль: Николай Караченцов, Инна Чурикова, Олег Янковский, Александр Абдулов, Леонид Броневой… Что вы более всего цените в актерах?
— Наверное, самое главное — это нервная система, некое поле гипнотического воздействия на окружающих. Может быть, не в таких дозах, как у профессионального гипнотизера, но какая-то нервная, психическая заразительность. Конечно, имеет значение внешность, но до известных пределов. Потому что если отмыть от макияжа лицо Лайзы Миннелли, которая вместе с Инной Чуриковой является моей любимой актрисой, то я не знаю, можно ли ее назвать красивой. Но для меня она крайне своеобразная, уникальная, удивительная и очаровательная женщина.
Важно обладать индивидуальностью, неповторимым внешним обликом, который бы имел какую-то заразительность. Ну и самый высокий уровень — когда человек своей внешностью и своим духом выражает не только себя самого, но и целый социальный пласт народа. Этими качествами обладали ушедшие от нас Татьяна Ивановна Пельтцер и Евгений Павлович Леонов. Но есть и молодые актеры, которые точно выражают не только себя, но и новую генерацию молодых граждан России. Появляется молодой человек или барышня и вдруг выражает не только себя, но и целое поколение людей, которые входят в жизнь. Это бывает иногда ярко и выразительно.
— С чего началась траектория вашего профессионального роста?
— После окончания ГИТИСа я не смог устроиться ни в один московский театр и уехал в город Пермь, тогда он еще назывался Молотов, а жена, как супруга декабриста, поехала за мной, хотя несколько московских театров ее звали к себе. Я отдаю, конечно, должное ее подвигу и тому, что она во многом способствовала нашему возвращению в Москву. Сыграла здесь роль некоего стимулятора, человека, который постоянно меня нацеливал на это, что, вероятно, было правильным. Я москвич, связан с Москвой. Ну и потом, что греха таить, есть, конечно, «театральные» города в России с замечательными традициями — Самара, Воронеж, Ярославль, Омск, Пермь, Екатеринбург, но все-таки мечта каждого артиста и режиссера — работать в больших культурных центрах.
— Критики говорят о кризисе репертуарного театра. Судя по тому, что из «Ленкома» артисты не разбегаются, вам удается их заинтересовать экономически?
— Театр — предприятие убыточное, и в театре много заработать сложно. Хотя мы за счет спонсоров, за счет щедрой поддержки нашего муниципалитета, правительства Москвы стараемся, чтобы зарплаты наших ведущих артистов и молодых исполнителей, которые много работают, были достойными. И они, как правило, превосходят среднестатистический уровень по стране и опережают ставки многих других театров.
— А как вы относитесь к лести?
— Тут сложность в том, что иногда очень трудно определить, искренен человек или неискренен. Когда льстят кому-то другому, тогда я, как правило, безошибочно это определяю, а когда мне, то вот здесь, должен вам признаться, я не всегда могу распознать. Может быть, потом, задним числом, анализируя что-то сказанное, я прихожу к какой-то более или менее верной оценке, но в момент произнесения каких-то комплиментов я, честно вам скажу, анализирую плохо.
— Вам часто приходилось ошибаться в людях?
— Еще бы, ошибок было много. Поскольку я еще преподаю в театральном институте, то понимаю, как часто делаю ошибки. Например, принимаю людей, которых, в общем-то, не нужно было принимать в театральный вуз. И, наоборот, люди, на которых я поначалу не обращал внимания как на лидеров, постепенно меняют мои взгляды на прогнозы в их отношении. Здесь я нередко ошибаюсь.
— Вы оптимист или пессимист?
— Все мы оптимисты, хотя ничего хорошего не ждем завтра или послезавтра, не ждем, что произойдет какое-то чудо и что-то изменится. И все-таки я очень верю в Россию, в ее какое-то общепланетарное предназначение. Я думаю, что мы выйдем из всех кризисов в полосу созидания, расцвета, который даст нам новую жизнь и новые представления о нашем Отечестве.
— Интересно, каков Марк Захаров вне театра. Как вы проводите свой досуг?
— Люблю гулять по городу, люблю бывать дома — иногда ничего не делать, просто сидеть у телевизора вместе с женой. Люблю, когда дочь приходит в гости, она живет отдельно, но нас навещает довольно часто. И это радостно.
Что-то делаю по дому. Нельзя сказать, что все у меня получается очень складно, целенаправленно и регламентированно, нет, это скорее носит спонтанный характер. Хожу по магазинам, очень люблю делать покупки.
— Легко ли вам работать в одном театре с дочерью?
— Дочь меня как-то справедливо укорила, что целых десять лет она ходила только в массовке. До тех пор, пока она не снялась, помимо всякого моего участия, в фильме «Криминальный талант», сыграв там главную роль, я не находил в себе силы выдвигать ее на какие-то ведущие роли. Но после «Криминального таланта», я считаю, она завоевала право играть серьезные роли. Так появилась ее Нина Заречная в «Чайке». Ее очень, по-моему, хорошая работа в «Безумном дне или Женитьбе Фигаро» — графиня Альмавива — была тоже случайной: актриса, которая получила эту роль, ушла в декретный отпуск, и это была замена.
Так что здесь совесть моя чиста. Конечно, я ее безумно люблю как единственного ребенка, как, может быть, мое самое лучшее произведение. Но в отношениях с ней как с членом театральной труппы я стараюсь быть объективным, спокойным, уравновешенным и трезво оценивать ситуацию.
Беседовал Игорь ЛОГВИНОВ